Мой домовой

1 Новый дом и человек в шляпе

– Не то, чтобы я сильно мечтал о деревенской жизни, скорее – нет, совсем не думал об этом. Все-таки в городе больше интересного, скоростной интернет и вообще, но… Так уж получилось, что папу перевели работать в село на железнодорожную станцию, вот нам всем и пришлось временно поменять место проживания. Нам – это папе, маме, и мне – 13-летнему мальчишке. Хорошо, что еще была осень, то есть во всю шёл учебный процесс, а мне вот так вот – раз, и случились очередные каникулы. Ну, не навсегда, конечно, пока мама там все документы не оформит и меня не устроят в местную школу. Пусть так, но все равно – весело!

Дима поднял голову и посмотрел в окно автомобиля. Вдоль дороги медленно проплывали одинокие столбы, от их макушек тянулись друг к другу длинные провода. Складывалось ощущение, что когда-то столбы стояли рядом, но вдруг испугались и побежали в одну сторону. Но кто-то, возможно, какой-то пастух, метко бросил свое лассо и поймал их всех. Вот так они теперь и стоят связанные друг за другом и не могут пошевелиться.

Дальше виднелись желтые поля с уже убранным урожаем, а еще дальше прятались леса, меняющие свой цвет с туманно-зеленого на ярко-желтый и пурпурно-красный. Мальчик снова задумчиво опустил голову и продолжил размышления.

– Вот только все мои многочисленные школьные и дворовые друзья были очень опечалены такой новостью. Да я с ними даже и попрощаться-то как следует не успел. Вовка, мой лучший, точнее сказать, единственный друг, прямо так и сказал: «Как же я без тебя через соседний двор буду проходить?» Конечно, одному-то сложнее убегать от задир. Ну ничего, я надеюсь, что мое пребывание на новом месте будет недолгим. Из-за папиной работы нам часто приходилось куда-то переезжать, но все эти перемены были непродолжительными. Порой даже мы меняли место жительства по два раза в год. Но все-равно возвращались домой. Вот и в этот раз собрали вещи, закинули в машину и – вперед!

На передних сидениях о чем-то разговаривают родители, наверное, обсуждают, как будут жить на новом месте. Мальчик разместился на заднем, смотрел в окно и внимательно следил за всем происходящем.

– Смешные птицы, такое ощущение, что они словно летят задом. Неужели им вправду так удобнее?

Димка поежился, хотя вовсе не было холодно, и переместился к противоположному окну, решив, что пора поменять обзор. В другой стороне картина была кардинально противоположная, – как выразился он сам, – сначала шел небольшой лесок, а уже за ним виднелись поля.

– О чем бы таком еще подумать, чтобы совсем не заскучать, может, в телефон поиграть, такую же прикольную гоночку скачал? Нет, не хочу. Лучше снова погрузиться в мир своих фантазий, где мне всегда так уютно. Сколько еще ехать-то? – он посмотрел на спины теперь молчавших родителей и ничего не спросил.

– Интересно, а как там поживают мои работнички? – Он улыбнулся и, опустив глаза, поуютнее вжался в кресло, – это же надо было такое придумать, что где-то у меня есть своя корпорация, заводы и много чего еще, точно я и сам не в курсе. И пока, в силу малого возраста, мне не могут передать все дела. Просто я догадался, что у меня такое есть и спокойно жду своего времени. Зато уже сейчас я вполне могу обратиться к «ним» и попросить немножко денег. Да, в это трудно поверить, но мне действительно помогают. А как же иначе, отказать руководителю никто не вправе. Конечно, чемоданами мне деньги не таскают, но немного, чтобы не развращать несформировавшееся сознание, это уж без разговоров. И получается-то как интересно: то мама мне вдруг выделит ни с того, ни с сего нужную сумму, то папа. Или я сам проявлю усилия и на недельку остаюсь без школьных обедов, и вот, что загадал, то и получил, на личные расходы. Даже на этот телефон я долго просил моих учредителей, – он достал из кармана джинсов внушительных размеров смартфон и, повертев его в руках, засунул обратно, – а отказать не смогли. И точно в день моего рождения, как бы от родителей, конечно, как же иначе, но я его получил.

Пока Дима сидел, погруженный в свои мысли, в зеркале заднего вида было хорошо заметно, что большие зеленые глаза его воодушевленно светятся. Копна не особенно густых подстриженных светлых волос упала набок, в ту сторону, куда и была наклонена голова.

Конечно, невозможно понять, действительно ли все так и есть или это просто выдуманная история, в которую очень хочется верить. Придумал он ее еще несколько лет назад по пути в школу, и она ему так понравилась, что он сам стал верить в нее. Мысленно разговаривал со своими работниками, давал им какие-то советы. Конечно, если бы его просьбы «помочь финансово» никогда не осуществлялись, то, он бы ее забыл, но, что странно, все всегда получалось. Значит, можно и дальше верить. Главное, только не разговаривать с ними вслух и не рассказывать никому, чтобы не посчитали ненормальным.

Он снова посмотрел в окно. Автомобиль проезжал в это время очередной населенный пункт. «Скорей бы приехать», – недовольно, но с надеждой подумал мальчик.

– Мама, а мы скоро приедем? – спросил он.

– Еще немного. Что-нибудь хочешь: пить или есть? -поинтересовалась она, обернувшись к сыну.

– Нет, подожду, если скоро приедем.

Через какое-то время автомобиль въехал в очередную деревушку с покосившимися темными домами. Темными, возможно, потому что уже наступил вечер и все стало темнеть. В самом конце ее они наконец остановились.

– Восемь часов – и на месте, в маленькой и полузаброшенной захудалой деревушке, названия которой я не успел прочитать, да это и не важно, – подумал Дима, посмотрев на дисплей телефона. Фары осветили большое строение синего цвета. – Раз машина остановилась, это означало, что тут, похоже, и останемся на неопределенный срок.

Возле дома находился старый небольшой сарай с поломанной дверью. Она криво висела на нижней петле и вот-вот собиралась опуститься с грохотом на землю. Только что-то ее еще удерживало, видимо, чье-то честное слово, и она все же худо-бедно старалась преграждать путь в деревянную постройку.

Именно поэтому первым делом, как только Дима вышел из автомобиля, он устремился к огромной дыре в дощатой стене, рядом с этой дверью, и заглянул внутрь. Было, конечно, страшно, но любопытство победило. К тому же на улице стало еще не очень темно, да и свет от фар помогал неплохо. Внутри оказалось очень чисто, все лежало на своих местах. Да уж… Там просто не было видно ничего, сарай выглядел абсолютно пустым. Вероятно, это местные жители «позаботились» о порядке.

Сам участок оказался огорожен зеленым забором, и кое-где даже штакетник остался. Больше тут снаружи не было заметно ничего. Хотя да, бросилась в глаза крыша, нет, не сам шифер, а ниже – чердак. В разных специальных книжках часто пишут, что самое интересное в старых домах скрыто на чердаке. Значит, решил он, – надо будет обязательно там все разведать. Потом, конечно!

Поселились новоиспеченные жители пусть и в старом, но зато большом деревянном доме, неподалеку от станции.

– До нас тут, похоже, давно никто не жил, – сказал глава семьи, проходя внутрь. За ним проследовали и остальные.

На удивление, все внутри оказалось чисто и прибрано. Не было и намека на бардак и заброшенность.

– Видимо, кто-то за ним все же ухаживал, – добавила удивленно и обрадованно женщина.

Там были две большие комнаты, одну из которых тут же занял мальчик. В другой, немного больше, вещи разложили родители. Еще в доме была просторная кухня с большой белой печкой. У Димы оказалась огромная деревянная кровать, два окна, возле одного стоял стол со стулом и шифоньер. Тоже большой и пустой.

– Вот куда я буду прятаться, – сразу подумал с воодушевлением Дима и так же быстро погрустнел, так как в прятки играть тут не с кем.

Пока он стоял посредине своей комнаты и смотрел по сторонам, привыкая к новой планировке, хозяйка успела застелить всем постели и стала выкладывать взятые с собой припасы на стол. Мужчина тем временем проверил все замки на дверях, ручки и окна. Все оказалось вполне целым и пригодным к пользованию. Большая входная дверь запиралась изнутри на массивный железный крючок. Небольшие сени имели слабенькую дверь с хиленькой щеколдой.

Глава шестая. Аристократические замашки.
Мой маленький домовой оказывается очень ранимый и чувствительный, как сто мягких игрушек, постиранных отбеливателем Ласка. Нафаня любит внимание, и если маленького духа не баловать этим редким в последнее время подарком, то он начинает обижаться. Как Нафаня чудит вы уже в курсе. Но напомнить следует. Жизнь с ним крепко отдыхает от кинематографа и литературы.

Утром двадцать третьего февраля, я проснулся с не проходящим чувством, что должна случиться какая-то пакость. В моей комнате все находилось на старых местах. Кроме потертой коробки, в которой жил птицеед Олег, напугавший Нафаню до паранормального тика. Что впрочем, не помешало в дальнейшем очень крепко полюбить волосатую зверушку. Это я про Олега.
Зверушку пришлось отдать на содержание знакомому арахнофилу Павлику, который не глядя отвалил за паучишку втрое большую сумму, что я заплатил первоначально. Олег требовал ухода, а Нафаня после пары дней наотрез отказался кормить паука червячками, пытаясь подсунуть копченую колбасу. Но история не про паука, а про внимание к Нафане.

Утро Дня Защитника Отечества, было сырым и холодным. Вытащив из-под одеяла ноги я, зевая, потопал умываться, не удивившись тишине вокруг. Вчера вечером, Нафаня крепко скандалил. Поругался со мной и залез на холодильник с бутылкой виски, украденной из бара и украденной пачкой Chancellor, которые стал курить после того, как просидев полчаса над своей фотографией из детства, заявил:
- Барин, родители-то мои благородные и хорошо одетые люди, и я получается аристократ. Следовательно, я буду курить только изысканные сигареты, и пить дорогое спиртное. А убираться в квартире ты теперь будешь сам.
- Нафань, ты прости, но в тебе ни капли нет от аристократии. Ты волосатый матерщиник, плюющий на голову соседям из окна. Аристократы себя так не ведут, – резонно парировал я. На что получил целый ушат мата из Нафаниного «аристократичного» рта.
- Смерд, – Нафаня выпучил глаза и смачно выдал длинную и громкую отрыжку – Как смеешь ты обращаться со мной подобным образом. Я барин теперь!
- Ты же рыгаешь, прости Боже, как последний холоп. Благородным господам не пристало так выражаться, Наф, – я вытирал выступившие от смеха слезы.
- Поелику, я славный и гордый сын рода человеческого, – понесло Нафаню в дебри истории. – Отныне, ты будешь проявлять ко мне больше уважения. Иначе я высеку тебя ночью розгами!
- Вот поелику ты славный и гордый, то иди и зарабатывай деньги на свои напитки и сигареты сам, – я выдал гневную тираду не жалея ушей мелкого духа. Который почесал свой зад и, встав, молча удалился. При этом стараясь ставить одну стопу на линии с другой, как благородные короли, дабы заметнее была легкость походки. Ничего из этого не вышло. И грохнувшись в коридоре, Нафаня, вскочил, быстро помчавшись в туалет под вопли моего истерического смеха.

Этим утром пахло пакостями, которые начались на кухне. Зайдя в помещение, я увидел самозваного дворянина спавшего на холодильнике, с открытым ртом, выпускавшего слюни и что-то бормоча во сне.
Я демонстративно прошел мимо и поставил на огонь чайник. Закурив сигарету, выпустил ароматную струю дыма в форточку, и задумался о жизни. Мысли о жизни испортил очень громкий чих, ругательство, и звонкий выход газов из чьей-то мохнатой задницы. Нафаня проснулся. Я тихо включил радио и под звуки Венского вальса наблюдал, как кряхтит родовитый барон, пытаясь слезть с холодильника. Ожидаемо, Нафаня растянулся на полу и, метнув мне гневный взгляд, сказал:
- Андре, это не смешно. По этикету, упавшему домовому нужно подать руку и принести хлеб-соль с яичничкой.
Страсть домового к яичнице превосходило все виденное мной ранее. Нафаня умел готовить сотни различных вариаций, одна вкуснее другой. Но более всего любил приготовленную моими руками, яичницу.
- По этикету, упавшему домовому нужно вызвать священника, дабы провести обряд изгнания мелкого пакостника из дома, а затем угостить парой тумаков на дорожку, – саркастично вставил я.
- Бе. Холоп ненавистный, – Нафаня вытащил длинный язык и угрожающе им замотал. Впрочем, на меня это не действовало. Я привык к подобным выходкам злого духа. Демонстративно промолчав, я стал жарить яичницу себе, краем глаза смотря за императором в замусоленной майке. Который алчно уставился на сковороду, шипевшую горячим маслом, и от восторга забыв спрятать язык. Язык, смешной трубочкой, так и свисал изо рта Нафани. Сдерживая желание дернуть за висящий орган, я поперчил и посолил яичницу. Выложив на тарелку, налил себе стакан вишневого сока и, усевшись за стол, начал трапезничать.

Нафаня не в силах это вытерпеть, вскочил на табуретку и стал гипнотизировать меня темным глазом, иногда вздыхая, как бурлак, тащащий здоровенный нефтяной танкер. Я, смотря в глаза домовому, аккуратно прибрал остатки яичницы кусочком хлеба и, закинув мини-бутерброд в рот, запил соком.
Тяжкий вой разнесся на кухне. Юный предводитель дворянства бился в припадке на полу, гнусавя грустным голосом:
- О горе мне, древляне. За что постигла кара вашего слугу. Не в силах я терпеть пожирание ненавистным халдейским ртом божественного блюда из яиц. Уууу.
Дух катался на полу и в остервенении начал скулить.
- Может, просто извинишься? – предложил я.
- Нет. Не мне поклоняться безродному холопу, – провыл Нафаня, утирая слезы серой майкой, которая раньше была белой. – Высеку тебя, Андреюшко за такое наплевательство!
- Как хочешь. Только после извинений за твое ужасное поведение, я смогу простить тебя, – произнес я менторским тоном и пожурил домового пальчиком. – Мне пора на работу. Ведите себя хорошо, ваше высочество. Вы домовой, защитник дома, а ведете себя, аки распутная куртизанка, – да, я тоже мог разговаривать культурно. Нафаня на мою тираду, удивленно замолчал и, потирая маечку, поплелся в туалет, дабы предаться аристократическим размышлениям над моими словами.

Рабочий день был на редкость ленив. Праздник же. Сидя в пустом офисе, я оперировал обтравочными масками, фильтрами, наложениями, слоями, и уровнями. Тяжек хлеб дизайнера, который раз говорю я. Выкинув пару готовых идей и в итоге закончив проект, я посмотрел на часы. Учитывая, что день был коротким, я осознал, что время пролетело ужасно быстро. Пора было идти домой к зазнавшемуся духу.
По пути, я решил все-таки его побаловать. И купил в магазине атрибутики майку Cannibal Corpse стильного черного цвета. Мой бабайка любит такие вещи. На сдачу я захватил кулон с египетским крестиком. Положив все в фирменный пакетик, направился дальше.

Придя домой и, открыв дверь ключом, тихо позвал:
- Ваше сиятельство. Соблаговолите встретить слугу вашего нерадивого.
Ответом вновь была тишина. Я, хмыкнув, разделся и, бросив пакет с майкой в комнате, пошел на кухню. Открыв дверь, поневоле разинул рот.
На подоконнике, завернувшись в плед, с чашкой кофе в лапках, сидел очень грустный Нафаня.
- Наф, ты чего? – опешил я.
Увидев меня, домовой пулей слетел с окна, и, вцепившись в ногу, протяжно заныл. Я бережно поднял чумазого духа и прижал к плечу.
- Ну что такое? Что случилось, мой принц? – в ответ на это Нафаня завыл еще сильнее. - Народ вас не любит и кидает в вас гнилые помидоры с конскими яблоками?

Битых полчаса я пытался успокоить домового. Уговорами и поглаживанием шерсти, я таки добился своего. Нафаня хлюпая носом и сморкаясь трубно в свою майку, выдал ответ на мои вопросы:
- Андриюшка. Я такой паскудник. Старый бис. Вот дернуло же считать себя снобом. А я просто хотел твое внимание привлечь. Ты постоянно на работе. А Нафанюшка один дома, страдает, стены грызет в припадках от скуки смертной.
- Наф, я же зарабатываю деньги. Жить нужно как-то, – я логично ответил ему.
- Да, я знаю. Но все же. Раньше мы веселились, нашли тайник с моим фото. Даже Олега я принял. А теперь ты забросил меня. Андрюшенька… я тебе не нужен? Скажи, а? – Нафаня лапкой аккуратно теребил мою штанину.
- Глупый, – я ласково улыбнулся и вновь взял барабашку на руки. – Я тебя не брошу. Ты мой сосед. Почти семья. И у меня есть для тебя небольшой подарок, хоть ты, обормот ужасный, постоянно меня доводишь до белого каления.
Дух вырвался из рук, глаза алчно загорелись. Такова нечистая сила, что поделать. Быстро сходив в комнату, я протянул Нафане майку. Развернув ее, Нафаня потрясенно молчал. Пока не задрожала волосатая губа.
- Хозяин подарил Добби рубашку. Добби любит хозяина, – и, заныв в который раз, бросился ко мне. Удивительно быстро переодев майку, бросив грязную в стоящее рядом ведерко. Теперь на нем красовался черный балахон с цветным вокалистом Каннибалов, Фишером, что скалился и показывал язык. Как Нафаня. Дух спрыгнул и, смутившись, протянул мне маленький сверток:
- Это тебе, барин. Мой подарок.
Я с любопытством развернул бумагу и увидел небольшой рисунок, вправленный в рамочку. На рисунке был нарисован Я корявой рукой Нафани. Рядом, сам домовой, похожий на гремлина Гизмо из старого фильма, и с размашистой подписью – «С празднекам Андрей!»

Я обнял коротышку, который улыбнувшись, прильнул ко мне. Внимание друг к другу, может помирить кого угодно. Даже если это зловредный домовой и его саркастичный хозяин.

Виктор Алесандрович Вержбицкий

© Виктор Алесандрович Вержбицкий, 2017

ISBN 978-5-4485-6091-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Домовой

В эту субботу Эйган крутил педали велосипеда изо всех сил. Тёмная асфальтовая дорога стремительно проносилась под ним, светясь в вечерних сумерках белыми полосами разметки. Через четверть мили парень въехал в широкие ворота парка Кукер-Бэлл, пришвартовав свой велосипед около стойки.

Оставив свой транспорт на парковке для велосипедистов, мальчик, сбивчиво пыхтя, помчался в самую глубь парковой рощи, где вдали за деревьями виднелся яркий оранжевый огонёк. Приближаясь туда всё ближе на своих двоих, он согнулся в букву «Г», воздух в лёгких весь вышел, Эйгану требовалось отдышаться.

Рядом за кустами слышался неясный шёпот, детское хихиканье и потрескивание хвороста в походном костре. Придя в норму, парень тихими шагами вышел к ним на свет.

– Да, я тебе говорила, старый Чеккерс в уборной нюхает травку! – сказала одна милая на вид девочка, лет четырнадцати.

– Да ну, бред! Старик на вид всегда очень спокойный, читает газетёнки. По-моему, ты заливаешь, Дженни… – ответил ей приятель, темнокожий пацан, её ровесник.

– Ну, не хочешь – не верь! – продолжала настаивать она. – Я всё равно никогда не выдам этого добродушного голубятника, Билли. Видела, как он с женой ходит днём в парк, кормит птиц…

– Ага! А вот и новенький! Ребята, посмотрите сюда, кто к нам сегодня пожаловал… – церемониально заметил самый толстый подросток-азиат в круглых очках.

– Проходи! Проходи к нам и присоединяйся к нашему тайному братству… – заговорила с Эйганом вся четвёрка.

– Тебе сколько лет, новенький? – спросила его худая русая девочка, лет тринадцати.

– И как тебя зовут. Я то знаю, но не все из нас… – поспешил добавить Билли.

Парень немного смутился, но быстро взял себя в руки:

– Привет всем вам, – обратился он ко всей четвёрке. – Меня зовут Эйган, мне двенадцать лет, учусь в пятом классе. Люблю бейсбол, комиксы и кататься на великах… Ну, вроде бы всё…

– Ты забыл самое главное… – заметил упитанный мальчик-азиат. – Ты должен любить страшные, до мурашек, истории…

– Не приставай к нему, Адам! Он новенький! – обрушилась на того блондиночка. – Приветствуем тебя и добро пожаловать. Я Дженни, а это Аманда, Билли… И тот противный зануда, Адам…

– Эй, Джен! Я вообще-то здесь!

Вокруг костра раздались смешки.

– Теперь настало время произнести клятву полуночников. Она обязательна для всех, кто хочет присоединиться к нашему тайному обществу… – загадочно сказал Билли и встал рядом с Эйганом.

– Ну, думаю тайное общество – это сильно сказано… – скептически заметила Аманда.

– Эй! Тсс… Да помолчи ты! – возмущённо остановил её Адам.

Билли продолжал:

– Повторяй за мной: я, ночной странник и хранитель потусторонних тайн, торжественно клянусь никому не говорить об этом месте, беззаветно хранить все секреты братства полуночников и забрать их с собой в могилу…

– Также ты не можешь приглашать сюда новичков, не посоветовавшись с нами… – тут же добавил пухляк.

Парень повторил вслед за Биллом все слова заветной клятвы, после чего с облегчением уселся в круге возле костра, получив наконец своё право.

– Значит ты теперь самый мелкий из нас… Думаешь, такой малец, как ты, знает настоящие страшилки? – спросила его всё так же скептически настроенная Аманда.

– Ну уж поверь, знаю! Иначе бы мой друг Билли меня сюда к вам и не позвал… Теперь, надо рассказывать мне?

– Ну да. Ты же новенький… – ответил его приятель.

– Тогда слушайте, и это будет история реально пугающая и настоящая…

– Ох, да неужели?! – с сарказмом сказала Дженни. – Ну, тогда давай…

Эйган загадочно пояснил:

– Это будет история о том, как одна скромная, пугливая девочка встретилась с домовым…

1.1 Домовой

Геометрическая закорючка плавно ложилась в изломленный овраг. Её подруга в форме треугольного элемента трагически зацепилась за вертикальный выступ, портя всю картину.

– Дай её мне! – раззадорено воскликнула девочка.

– Ой, блин! Ну вот, опять надо заново! – удручённо ответила ей подруга. – Всё из-за тебя. Какая же ты глупая, Аманда!

Две девятилетние подружки сидели в гостиной на диване, свесив вниз тоненькие ножки в чулках, и рубились в тетрис. Одноклассница, пришедшая к Келли в гости, всё норовилась заполучить игрушку в свои руки, но та упиралась.

– Ты очень вредная, Келли! Жадюга, бидюга! Я тогда пойду домой…

– Эй, погоди! Ладно, дам тебе игрушку. – Она вручила тетрис подруге. – Но только до первого проигрыша…

Келли была светловолосой, в свою мать, а Аманда была кудрявой мулаточкой, с кожей цвета молочного шоколада. За окном в Пенсильвании стоял месяц июль, летние каникулы перед четвёртым классом были у них в самом разгаре…

Тут в гостиную ворвался чёрный, шумный и фыркающий комок шерсти и принялся отчаянно гоняться за своим хвостом, кружась по ворсистому ковру, словно юла.

Девочки на мгновение отвлеклись на него, пока маленькая хозяйка не прикрикнула на своего пса:

– Эй, сейчас же прекрати это, Спанки! Иначе папа будет ругаться…

Угольный четырёхлетний Скотч Терьер резко затормозил, навострив свои острые ушки на детский голос. Извиняясь, он принялся активно тыкать своим влажным носом им в ноги.

– Хи-хи-хих! – не выдержала Аманда. – Щекотно! Какой же забавный у тебя пёсик.

Часы в гостиной отбили 16:00, когда к ним в комнату зашла мать, неся на руках трёхлетнюю Розали. Вид у женщины был обеспокоенный, когда она увидела уехавший и смятый Спанком ковёр.

– Келли, ну я же просила тебя присмотреть за псом! Всё заняты своей глупой игрой? Вот придёт папа с ночной смены, и мне и тебе голову оторвёт…

Келли виновато насупила брови, окончательно передав тетрис Аманде, и быстро вскочила с дивана, тут же выправляя ковёр на место.

– Мне сегодня надо отвезти Рози в амбулаторию, что-то ей нездоровится. Так что быстро идите ужинать, иначе будете ждать, пока вернётся Бен…

Девочки с неохотой выключили тетрис и угрюмой походкой двинулись за ней в кухню. Благо еда их там ожидала приятная: фруктовое ассорти и французский суп с фрикадельками.

После ужина Аманда сообщила, что ей пора отправляться домой, но они с Келли обязательно встретятся вновь, со дня на день.

Мать тоже была вынуждена оставить Келли одну, уехав с Розалиндой на их тёмно-синем минивэне. Бенджамин Смит, работавший связным оператором в местном отделе полиции, мог возвращаться домой после одиннадцати, а то и вовсе за полночь.

Весь вечер Келли Смит предстояло провести в компании своего пса и их домашней кошки Мэгги – серой в тигровую окраску Табби, шести лет.

Их белый двухэтажный коттедж находился в маловысотном квартале Принстона на Вэлли-роуд 12. И пока Спанк убежал провожать их машину во двор, шныряя где-то снаружи дома, кошка удобно устроилась рядом с девочкой на диване, пока та запустила видеокассету с мультиками «Том и Джерри», чтобы хоть как-то скрасить одиночество вечера.

Просидев так на мягких подушках с полчаса, Келли увидела, что шерсть у Мэгги на спине начала нездорово вздуваться, словно торчащие иглы у ежа. Кошка подозрительно навострила ушки и сердито зашипела в сторону дальнего угла комнаты.

– Эй, что ты там увидела, Мэгган?! – испуганно спросила девочка.

Но животное продолжало упрямо всматриваться в тёмный угол, её кошачьи зрачки сильно расширились, хвост распушился. Мэгги привстала на все четыре лапы.

Странное поведение кошки начало медленно погружать Келли в вязкий омут страха, и, пока серый кот и мышь увлечённо дубасили друг дружку всем подряд, издалека на лестнице, ведущей на второй этаж, послышались громкие удары, как будто кто-то тяжёлый изо всех сил топал по ней ногами.

После этих звуков кошка испуганно спрыгнула с дивана и убежала в неизвестном направлении. Школьница старалась поскорее спрятаться, укрыв тело тремя широкими подушками. Сердце её отчаянно отстукивало бешеные удары, стараясь не выпрыгнуть из груди.

После этого прошло ещё около пяти минут, больше странные звуки не повторялись. Девочка набралась смелости покинуть своё укрытие и осторожными, медленными шагами пошла в прихожую.

Включив там свет, она не увидела на лестнице ничего нового, за исключением чёрного папиного ботинка, который весь пыльный, в одиночестве валялся прямо перед нижней ступенькой. От него воняло лишь грязными носками и кремом для обуви.

Из квадратной дверцы к ней выпрыгнул Спанк, наконец вернувшийся со двора, и сразу принялся, радостно поскуливая, лизать Келли чулок.

– Ну-ка, погоди, дуралей! Это ты тогда баловался с папиной обувью? Признавайся! Да ещё и потерял второй ботинок… Глупый пёс, ты хоть знаешь, как ты меня напугал?!

В этот день мои родители уехали в командировку и оставили меня одного. После школы мне стало скучно, и я решил пригласить к себе друзей. Позвонив моему лучшему другу Толику, с просьбой позвать Ваню и Диму, я пошёл на кухню в поисках чего-нибудь съестного. Открыв один из шкафчиков, я отодвинул три кастрюли, две тёрки и две разделочные доски. Я добрался до своей заначки. Заначка была просто огромная! Достав пять пачек Кириешек и три больших пачки чипсов, я взял из холодильника газировку. Примерно через пятнадцать минут в дверь позвонили.
После того, когда вся компашка из четырёх человек была в сборе, мы начали решать, чем же заняться… Ваня сразу же начал предлагать вызвать кого-нибудь, ну а так как мы ничем таким не занимались, решили попробовать. Начали мы с обычного вызова Слепого Ежа, а закончили вызовом Пиковой Дамы. Всё это время Толик и Дима пугали нас и откровенно ржали над нашей с Ваней реакцией. Они были стопроцентными скептиками и никогда не верили в Потусторонний мир.
- Ребят, я знаю один эффективный способ вызвать домового… - начал Ваня, ну а мы, как всегда, заинтересовались.
После он начал объяснять, что и как надо делать. Действие было лёгкое, но от этого не менее пугающее. Ваня рассказал нам про то, что домового надо разбудить, ведь днём он обычно спит. Мы ничего про это не знали, и поэтому слушали Ваню в оба уха, уж больно было интересно.
После мы начали проводить обряд вызывания. Всё проходило уж очень гладко, и казалось, что всё это чепуха полная. Но после того, как Ваня спросил: «Домовой, ты здесь?», стало реально страшно. Дверь, которая вела на кухню, с громким хлопком закрылась. Так как сквозняков не было, все окна и двери были закрыты, а все находящиеся в доме были сейчас в зале, стало понятно, что это ответ домового. Ваня дрогнул, но, несмотря ни на что, даже не повернул голову в сторону кухни. Мы же с пацанами следили, как заворожённые. Было реально страшно, но в то же время в крови закипел адреналин. Честно, за всё время, что мы старались поговорить с потусторонним миром, мы встретились с таким впервые. Что мы только ни делали: и на заброшенные дома ходили, и ночью гадали, и полтергейстов вызывали! Но ни-че-го! Просто не было никакого результата.
- Домовой, домовой! Ответь на мой вопрос – мы пойдём завтра в школу? – спросил Ваня.
Мы дружно посмотрели на друга, как на умалишенного. Это же надо просирать такой шанс! Мы же можем спросить что угодно! Толик покрутил пальцем у виска, смотря на Ваню, а тот в свою очередь лишь пожал плечами.
Смысл был в том, что два человека сидят друг напротив друга и смотрят прямо на карандаши. После того, как вопрос задастся, если карандаши поднимутся вверх, то ответ утвердительный, а ежели вниз - отрицательный. Мы с Ваней сидели перед карандашами, а Толик с Димой сжались на диване.
Карандаши медленно поднялись вверх, а наши рты раскрылись. Это действительно было что-то. И, наверно, вы скажете, что вру, но я чувствовал спиной холодок. Стадо мурашек пробежалось по спине, а дыхание сбилось. Ладони быстро намокли, и я попросил Ваню закончить сеанс. Он лишь пожал плечами, пробурчал что-то себе под нос и, шумно вздохнув, начал собирать карандаши.
После мы ещё посидели до вечера, и поболтали о новых видеоиграх, которые только вышли в прокат. Потом парни ушли, а Толика я попросил остаться на ночь. Так как это случалось уже не в первый раз, он сразу согласился и позвонил отцу предупредить, чтобы не ждал. Вечером мы порубились в какую-то игру про зомби и пошли спать. Чтобы можно было поболтать, мы легли в зале. Я лёг на пол, а Толик спал на кровати.
- Слушай, а ты испугался? – спросил парень, когда мы выключили свет.
Как ни странно, но я сразу понял, что он имеет в виду.
- Да, ведь почему-то у нас раньше никогда не выходило… А сейчас всё так просто…
Я хотел что-то сказать, но услышал на кухне грохот. Я сразу сел на попу и аккуратно выглянул в проём. Большая кастрюля каталась по полу и громко громыхала. Толик тоже сразу услышал и уже стоял рядом со мной.
- Пошли, посмотрим? – прошептал друг, а я лишь утвердительно кивнул головой.
Пройдя на кухню, я увидел, что эта одна из тех трёх кастрюль в шкафчике, а на полу валялась пустая пачка от чипсов.
- Наверное, он проголодался, – почему-то шёпотом сказал я.
Толик в ответ ухмыльнулся и сказал, что пора спать.
Всю ночь больше не было шумов, но зато в последующие дни всё ходило ходуном. То табуретка по полу прокатится, то я нахожу всякую мелочь (ключи от дома, брелки и т.д.) в холодильнике, то вижу размотанную туалетную бумагу, которой украшен весь зал. Но то, что случилось в последний день, меня вывело из себя.
Я пришёл со школы, и на меня вылилось целое ведро воды! Ведро не было привязано или ещё что-то, просто висело в воздухе, а потом просто упало мне на голову. Скинув с себя мокрую форму, я позвонил Ване и попросил придти. Он всю эту кашу заварил, пусть её и расхлёбывает! После того, как он пришёл и внимательно меня выслушал, он сказал, что домовому просто стало скучно. А ещё следует его задабривать.
После того, как я стал помещать на невысокую тумбочку хлеб и рюмку вина на ночь, шалости снизили свой пыл и стали крайне безобидны. Там, иногда я не мог найти нужную вещь, или тихий шелест на кухне по ночам – всё было терпимо. Я просто подружился с домовым! Как ни странно, теперь у меня лучше сон, я по утрам спокоен, а мелкие вещи, которые постоянно валялись на полу, было легко заметить. Вот, мелкая шалость переросла в крепкую дружбу.

Новость отредактировал Арника - 31-07-2014, 20:29

Отношусь к категории людей, которые ни во что не верят, но возможность всего допускают. Подобный агностицизм, считаю, лучшее средство от шарлатанских бредней, и способ действительно расширить границы восприятия реальности…) Это не тот случай, когда «пока не увижу – не поверю», ибо и увидеть-то (вне границ реальности) можно лишь то, что и другим не расскажешь… Но достаточно для того, чтобы самому себе сказать: «Что это было… Буду думать.»)))

Я заехал на базу за две недели до начала туристического сезона. На всем южном побережье Телецкого озера народу было… Как вид из окна утром 1-го января.))) На нашей базе было человек восемь. Повара, бармен, директор базы, моторист, да я. Лишь щебетание птиц и угугуканье по ночам. Иногда доносится нежное пение с водопада… Чего только по ночам не почудится?)

Вид на базу с берега Телецкого озера.

Поселили меня в «скворечнике» на втором этаже. Жил один, два молодых инструктора должны были подъехать еще не скоро. Первый этаж занимали бельевая и пекарня с настоящей кирпичной русской печью. Ночная тишина – просто оглушающая, слышно биение сердца. И темнота в моей «каморе» - будто ослеп. В первые же дни почувствовал присутствие еще кого-то. Все время ощущение, что кто-то на тебя смотрит. Очень некомфортное, скажу, ощущение. Успокоил себя тем, что новое место… Просто неуютно. Потом начал просыпаться от стука. Звук совершенно отчетливый, но его происхождение идентифицировать было просто невозможно – облазишь ночью все углы, а стучит все равно в противоположном! Решил, что мыши. Дальше – больше. Однажды ночью подорвался от звука шумно распахивающейся двери. Ветер ворвался в комнатку, разбросал все на столе, и я в трусах мечусь в полной темноте: «Кто здесь?!». Никого, конечно не было… Проверил щеколду, все в норме. На этот раз решил, что просто задвинул ее не очень сильно, вот ветром и вырвало… Еще через пару дней случился новый казус. Просыпаюсь от жуткого шума, словно стадо коров пробежало по каморке. Включаю свет: все вещи разбросаны, рюкзак на полу (лежал на соседней кровати), туалетные принадлежности по всем углам… Почесал голову, придумал объяснение, что, типа «не так поставил рюкзак, тот упал на полку, все разлетелось…»… А у самого уже появились смутные сомнения в собственных логических выводах, которые я тут же отогнал…

Здесь я жил все лето. Вверх по лестнице...)

И вот кульминация для «Фомы неверующего»: пару дней спустя я вижу сон. Красивая поляна в лесочке, что прямо за базой. На поляне стоит белоснежный шатер, под шатром накрыт богатый стол: водка, закуска… И… за столом – только те, кто был в тот момент на базе. Именно эти восемь человек. Все пьют, веселятся, закусывают. Передо мной тоже стоит бутылка, рюмка… очень хочется выпить, а не могу! Сижу как деревянный, ни рукой, ни ногой не могу пошевелить. Мучаюсь, дергаюсь, хочется присоединиться к веселью, и никак не получается – словно парализовало! Пытаюсь усилием воли поднять руку к бутылке, а она –рука- свинцовая… И в этом состоянии начинаю потихоньку из сна выходить… Кто знает, что такое «между сном и явью» меня поймет – вот в этом состоянии я вижу свою темную каморку, и… некую полупрозрачную сущность, которая сидит у меня на ногах, и держит меня за руки. Тут я уже начинаю блажить, ясное дело: «Отпусти!!! Понял я, понял! Есть ты! Вижу, отпусти!». Отпустил… Тут я и пришел в себя, весь мокрый от пота. Вышел на балкон, закурил дрожащими руками, и сказал в ночь: «Я тебя понял, приятель. Ты тут раньше меня поселился… Хозяин… Я тебя уважаю. Обещаю не пакостить, тебя не обижать. Но и ты мне дай поработать, я тут ненадолго. Давай жить дружно, приятель…». И все, после этого все прекратилось. Пока не приехали молодые студенты-инструкторы.

Наш "скворечник".

Я познакомился с ребятами, парни разместились, устроились… Не мог их не предупредить: «Тут это… Если что, не пугайтесь. Живет тут, кроме нас…». Парни, естественно, заржали (я бы на их месте то же самое сделал), где-нибудь за углом, видимо, пальцем у виска покрутили, мол, с придурком поселились… В общем, никакого уважения к Хозяину не проявили. Через несколько дней я и Толик (один из молодых) просыпаемся от непонятных звуков. Наблюдаем картину – Серега (третий инструктор) ворочается во сне и жутко стонет. Разбудили бедолагу. Его рассказ: «Всю ночь меня кто-то душил и душил… Душил за горло…». После этого они смеяться перестали. Но и Толика все равно постигла беда – однажды ночью он сорвался с лестницы, и разбил голову в кровь… «Поднимался по лестнице, и вдруг слышу, что меня зовут – обернулся, и сорвался…». Конечно, его никто не звал. Разве, что Хозяин…

Все мы после этого проявили должное уважение к месту, в котором живем, и эту историю забыли. И никто нас более не тревожил. Лишь иногда глубокой ночью, когда мы сидели у костра, прибегали туристы с выпученными глазами: «Там… там… Кто-то…», мы перебивали напуганного: «В пекарне? Расслабься, почудилось…».

В августе мои студенты уехали, и я снова остался один в нашем «скворечнике». Проснулся от знакомого ощущения присутствия. Почему-то мне не было страшно, и я спросил: «Я чувствую, что ты здесь. Хочу тебя увидеть». В кромешной тьме вдруг появился плавающий огонек в углу. Он поплыл прямо на меня, превращаясь в светящееся облачко… Оно обволокло меня, и чувство было, что кто-то светит зажигалкой перед лицом – так было светло… И ощущение, что тебя сканируют, словами не передать… Так я познакомился с Хозяином.

P.S. Могу предположить, что это была не местная сущность. Алмысы и прочие алтайские духи – совершенно другие по ощущениям. Подозреваю, что этого домового привезли с собой Петрович и Люба. Это муж с женой, которые приехали на базу из маленькой русской деревеньки, и уже шесть лет как жили на базе. Люба пекла хлеб как раз в этой самой русской печи, труба которой проходила через наш «скворечник»…

В общем, хотите - верьте, хотите – нет. Это моя история.)))))))))))))))))

Облики